And I'm here running the whole machine
Название: Лучший
Автор: Atame
Пейринг или персонажи: Хьюго Фридкин/ОМП (Макс Лэндис)
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Драма, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: слабая вычитка, OOC, МАКС ЛЭНДИС!!!11
Размер: мини
Статус: закончен
Описание: Он был хорош, но не идеален, и если кто-то узнал бы о маленькой слабости Хьюго – заимел бы на него неплохой компромат.
Посвящение: Котику [AtalantA]. Благодаря ей весь этот бред обретает форму.
В предыдущих сериях.Объект. Макс. Корги.Объект
Это продолжалось уже очень долго. Большую часть времени Фридкин занимался поиском сбежавших объектов Черного крыла, он отдавал этому делу все свои силы, оправдывал доверие. Он был хорош, но не идеален, и если кто-то узнал бы о маленькой слабости Хьюго — заимел бы на него неплохой компромат.
К концу дня он неизменно оказывался возле этой камеры, в отдалении от других, будто здесь держали опасного преступника. А этот «преступник» и опасен-то был исключительно своей гениальностью. В чем, конечно же, не был виноват. Это казалось Хьюго очень несправедливым. Если все остальные объекты могли отчудить, этот только лежал, бледный до прозрачности и выдавал под давлением то, что от него требовали — говорил тихим, сломленным голосом, дрожал всем телом, к концу процедур был мокрым как мышь…
Фридкин каждый день обещал себе, что не вернётся. Это не его дело, его дело — ловить остальных, он же лучший! Но всякий раз оказывался там с дозой обезболивающего, обтирал бледное лицо смоченным водой платком, устраивал голову объекта у себя на коленях и гладил, перебирал слипшиеся волосы цвета радуги. Почему именно такие — не было указано ни в одном отчете. С одной стороны голова объекта была обрита, чтобы крепить датчики, но другую сторону никто не тронул. Разноцветные волосы делали объект ещё более хрупким на вид, что буквально приковывало к себе внимание Фридкина. И объект не был в этом виновен, он ни в чем не был виновен. Он не должен был страдать.
Но страдал. Объект, который в картотеке Черного крыла имел простое обозначение «Макс», был сильно истощен и неизвестно, что вообще поддерживало в этом теле жизнь. Он лежал на своей жесткой койке, безвольный, не реагируя на раздражители, пока к нему не приходил Хьюго. В моменты, когда препараты, подавляющие волю, ослабляли свой эффект, объект открывал глаза, чуть улыбался, даже на поглаживания начинал реагировать. Фридкин пропускал слипшиеся радужные пряди сквозь пальцы, будто бы расчесывал, водил самыми кончиками пальцев по скулам, обрисовывал линию челюсти, задерживался на шее, слушая пульс, отдающийся, казалось, во всем теле. Так они могли замереть надолго, Хьюго гладил то место на шее, где билась неспешно жилка, а Макс улыбался. Бледные губы чуть растягивались, приоткрывались, дыхание становилось чаще, как будто он понимал, что происходит, хотя все тесты говорили, что объект уже давно не осознает где находится, почему и что с ним делают. Возможно, даже не помнит свое имя, потому что, сколько бы Фридкин его не звал той кличкой, что указана в досье — объект не отзывался.
***
Максу же он виделся ангелом, пусть и не в белых одеждах, но прекрасным. Каждое его появление означало, что боль, сковывающая тело и не дающая мозгу работать, скоро уйдет, станет тепло и легко. Его ангел будет касаться его, ласково и нежно, гладить волосы, говорить с ним. Совсем не так, как там… Где — Макс точно не смог бы сказать. Но там с ним были грубы, и он давно понял, что нужно отвечать сразу, иначе — боль. И опустошение после, пока не появлялся его безымянный ангел, к которому Макс иногда тянул слабые, дрожащие руки, чтобы коснуться, но чаще просто смотрел. И улыбался.
***
Каждый новый эксперимент над возможностями мозга объекта, истощал его все сильнее, как новый глава Черного крыла Фридкин даже пытался полностью остановить любые действия, затрагивающие Макса, но ему не хватало полномочий. Оставалось только, дожидаясь позднего вечера, вновь приходить в его камеру, вводить обезболивающее и гладить, пока глаза не начнут слипаться, а назавтра с ужасом ждать очередных результатов. Хьюго почти никогда не испытывал страх, особенно страх за другого человека. Он лучший! Чего бояться лучшему? Потому страх за Макса воспринимался разумом чужеродно. Но он был. Страх прочитать в отчете сухие строчки: «Объект подлежит утилизации как утративший ценность». Конечно, никто не заставит его делать это самостоятельно, но как можно погубить эти радужные волосы, чудную улыбку, тонкие пальцы, с усилием цепляющиеся за жизнь?
Нерешительностью Фридкин никогда не отличался и если хотел чего-то — как правило получал. Потому, на руках вынося обессиленный объект из здания, не замедлился ни разу. В конце концов, это может быть секретная операция, мало ли для чего может понадобиться такой необычный объект.
В тот же день объект под названием «Макс» перестал существовать, данных о нем просто не было, он растворился в воздухе, а в доме Хьюго появился тонкий, почти беспомощный, с волосами всех цветов радуги, новый житель. И наплевать на превышение полномочий, с этим Фридкин собирался справляться как всегда — легко, потому что он лучший и может это.
Теперь по вечерам он возвращался не к дальней камере, а к себе домой, с удовольствием, потому что Макс ждал его. Поначалу не заметивший обстановки, он, тем не менее, с каждым днем выглядел все лучше, хотя, судя по отчетам, эксперименты все же вызвали ряд необратимых изменений. Например, Макс не помнил, кто он такой и откуда, но при этом знал, как обращаться с кофеваркой и переключать каналы на телевизоре, который смотрел с радостью ребенка.
Хьюго пока не знал, как будет объяснять все происходящее и расскажет ли Максу о том, чем занимается. Он просто возвращался в свой мирок, где был центром вселенной для одного человека, его светом и жизнью. И засыпал, обвитый все еще слабыми руками, слушая мерный стук сердца.
Макс
Самое интересное, что пропажу никто так и не обнаружил. Впрочем, все были уверены, что холистический генератор идей списан и уничтожен лично Фридкиным, а не живет в его доме, потихоньку приходя в себя.
Хьюго теперь редко появлялся непосредственно в штабе, ведь у него было неплохое прикрытие — он ловил другие объекты. По крайней мере, все так думали, никто не собирался проверять, в штабе знали, Хьюго Фридкин — чокнутый и опасный. И дышали через раз при его появлении.
Так что вместо того, чтобы кого-то там ловить, Хьюго проводил большую часть времени с Максом. Тот постепенно поправлялся, хотя назвать Фридкина хорошей сиделкой было нельзя. Иногда он забывал покормить бывший объект или сделать что-нибудь еще, но потом всегда исправлялся. Очень скоро он научился справляться со своими деструктивными порывами, но только в отношении Макса. Тем не менее, и этот уход был гораздо лучше, чем содержание в лабораториях Черного крыла, так что вполне естественно, Макс креп с каждым днем.
Но если его физическое состояние улучшалось, то психическое все еще оставляло желать лучшего. Сознание холистического генератора идей было угнетено, он едва реагировал на раздражители и почти не выражал свои эмоции и нужды. Пожалуй, самой яркой всегда была его улыбка, когда Хьюго по вечерам устраивал его голову у себя на коленях и перебирал волосы. От этого ритуала он решил не отступать, потому что Максу эта ласка очень нравилась.
Еще Фридкин с ним говорил, нечасто, когда было подходящее настроение. Рассказывал все подряд, все что происходило или приходило в голову. Возможно, именно это и поступило толчком к улучшению состояния. Когда Макс первый раз слабо и едва слышно попросил воды, Хьюго едва не прыгал от радости и забыл эту самую воду принести. Макс же отреагировал адекватно — не просил ничего в течение нескольких дней, потому что желаемого не получил. Хьюго свою ошибку понял поздно, для него вообще было непривычно задумываться о ком-то кроме себя. Так что следующую просьбу выполнил быстро — помог еще слабому Макс подойти к открытому окну, чтобы просто подышать свежим воздухом. По улыбке, появившейся на лице бывшего объекта, Фридкин понял, что все его старания не напрасны и ради Макса в принципе можно и напрячься.
***
В своей новой жизни без Черного крыла большую часть времени Макс проводил сидя возле окна и разглядывая улицу, чтобы тому не было холодно, Хьюго приобрел ему лиловый плед в мелкий рисуночек из единорогов. Плед вызвал почти целую бурю эмоций — Макс смог выговорить целое «спасибо», сжал мягкую шерсть в руках и весь день смотрел на своего ангела практически влюбленным взглядом.
Дело сдвинулось с мертвой точки, сознание Макса стало постепенно проясняться. Так Фридкин выяснил, что его подопечный почти ничего не помнит про Черное крыло, то есть осознает, что его где-то держали, но понятия не имеет — где именно. И какая разница, ведь его ангел его спас. Также в Максе начали проявляться его способности, но до поры об этом он предпочитал молчать, просто кутаясь в плед или прижимаясь к боку Хьюго по вечерам. Все это происходило, пока ситуация не стала безвыходной, Макс почувствовал, что есть нечто, что обязательно требует оглашения, но не доверял пока своему голосу.
***
Весь день он медленно ходил по дому с опущенной головой, не решаясь на очередную просьбу, ведь та была глобальной. Если воды ему могли дать и в лаборатории, то в большем в любом случае отказали бы. Но ведь его ангел бы не такой, он заботился о Максе, может быть выполнит его просьбу. Именно эти метания весь день занимали несчастного Макса, и лишь под вечер он решился озвучить желаемое.
Фридкин сидел в кресле и смотрел одно из многочисленных вечерних телешоу, которые находил забавными. Макс устроился у него в ногах, положил голову на колени и заглянул в глаза с непередаваемой смесью грусти и надежды.
— Можно мне… — он запнулся и несколько секунд собирался с духом, чтобы продолжить. Тем временем, все внимание Хьюго уже было приковано к нему. — Можно мне ручки и блокнот?
Закончил и зажмурился, с ужасом ожидая возможного ответа. Фридкин хмыкнул, запустив пальцы в его чудесные радужные волосы, нарушая их порядок.
— Если дашь мне подняться, то сейчас принесу. А зачем?
— Мне… Нужно… Записать кое-то, — слова уже давались с меньшим трудом, но последствия дневных метаний и боязни отказа мешали формулировать мысли нормально. — Я покажу!
Получив то, что так хотел, Макс увлеченно застрочил в блокноте, высунув кончик языка. С пола он так и не поднялся, а Хьюго не стал прерывать порыв вдохновения, мало ли, вдруг ему в голову пришло что-то интересное.
На листке, исписанном мелким неровным почерком, что перекочевал в руки Фридкина через несколько минут, был написан подробный сценарий спасения Дирка Джентли и компании от ЦРУ. Притом в поимке, приводящей к этому сценарию, сам Фридкин участия не принимал, более того, его даже не известили о предстоящей операции. Зато там было четко написано — что должен делать Хьюго, чтобы этому самому захвату помешать.
***
На следующий день Холистической детективное агентство при незримой поддержке со стороны нового и уже бывшего главы Черного крыла слегка не попалось и слегка разнесло штаб этой самой организации. Попутно было раскрыто несколько заговоров, освобождены другие объекты (и переданы на попечение Риггинса, который теперь действительно мог о них заботиться).
На закономерный вопрос о том, почему Фридкин все это делает, последовавший от Тодда Бротцмана, тот просто пожал плечами и ответил:
— Они меня не позвали. Я обиделся, — и отправился домой, потому что здесь его больше ничего не держало, а там был Макс.
Корги
Первое, что услышал Хьюго, вернувшись домой со своей новой работы - поскуливание и этот звук был совсем непривычен для их тихого домика, ведь Макс все еще шугался громких звуков и передвигался на цыпочках. Предчувствуя нехорошее, Хьюго отправился в гостиную, однако там его ждало невероятное зрелище: Макс сидел на полу, завернутый в свой любимый лиловый плед с единорогами и гладил лежащего возле него на полу маленького щенка с большими ушками. Кажется, из-за такой же собаки в свое время случился весь этот сыр-бор с Черным крылом.
Макс глядел на маленького щенка корги с непередаваемым умилением, но, почувствовав, что они не одни, схватил пса в объятия, закрывая собой.
- Эй, это же я, - Фридкин поднял руки, показывая, что не опасен.
Глаза Макса снова сделались большими и невинными, такие выражение в них появлялось, когда он очень переживал.
- Ты принес щенка? - начал расспросы Хьюго, подбираясь к умилительной парочке на ковре.
Макс кивнул, говорил он еще довольно редко и неохотно, как будто не помнил всех слов.
- На нем был ошейник?
- Нет, - с трудом выдавило из себя личное радужное чудо Фридкина. - Я его в коробке нашел. Он плакал...
Хьюго присел к ним и решительно забрал щенка у Макса. Оба заскулили обиженно, но это осталось без внимания. Хьюго осмотрел щенка, поджимая губы, того надо было хорошенько помыть и неплохо бы отвести к ветеринару, но в целом экземпляр выглядел не так уж плохо и проблем пока не доставлял. Стоило поднести его чуть поближе к лицу как щенок тут же лизнул Хьюго в нос.
- Ты ему понравился, - Макс почему-то был очень разговорчив. Он взял Фридкина под локоть, прижался к его боку и заглядывал в глаза с надеждой, плед сполз, обнажив худое плечо. Всем своим видом Макс умолял оставить щенка.
- Хорошо, - Хьюго ответил на безмолвный вопрос и тут же был награжден неловким поцелуем в щеку. - Это будет даже забавно. Я буду натаскивать тебя ловить белок.
- Но у него короткие лапки, - несмело возразил Макс.
- Ничего, белки глупые.
Подумав, Макс согласно кивнул, его ангел всегда был прав.
Бескрылый (винг-АУ)
Бескрылый.
Фридкин остервенело колотил по груше, которая висела в маленьком импровизированном спортзале на чердаке их дома. Так продолжалось уже довольно долго, и Макс забеспокоился, потому что когда его ангел приходил в ярость, то всегда делал себе больно.
В комнате стоял удушливый запах пота и злости, Хьюго все пинал и пинал грушу, потому что срываться на Максе было нельзя — это он твердо уяснил, когда в тот единственный раз с трудом смог уговорить Макса вылезти из-за дивана, куда тот спрятался в страхе. И долго заглаживал свою вину. Управлять гневом он так и не научился, зато узнал, что энергию можно перенаправить, например, на какие-то неодушевленные объекты. Бить стену было больно, это Фридкин тоже понял только опытным путем. Зато боксерская груша подошла отлично.
Макс тихонько пробрался мимо него и открыл окно, но Хьюго уже успел стянуть с себя майку и этим самым ввел бывший объект в ступор. Он так и замер на половине шага во все глаза разглядывая спину. Возможно, кто-то другой и не придал бы этому значения, но не Макс.
Два не слишком красивых кривоватых шрама пересекали спину Фридкина, заканчиваясь под лопатками. Как завороженный, Макс направился к нему и замер за спиной, разглядывая шрамы во всех глаза. Хирург явно был не слишком аккуратен, и наверняка спина Хьюго периодически болела… Максу стало очень грустно, стоило только представить это. И как он раньше не заметил, ведь каждую ночь обнимал Хьюго, чтобы заснуть.
Фридкин наконец замер, почувствовав близкое присутствие постороннего, его грудная клетка все еще ходила ходуном, а дыхание вырывалось с хрипом.
— У тебя тоже были крылья? — негромко спросил Макс, касаясь шрамов на его спине.
— Крылья? — Хьюго обернулся, с недоумение глядя на своего подопечного. Первой мыслью было внезапное помутнение рассудка у бывшего объекта, но глаза Макса были ясны и чисты. — Какие крылья?
— Те, что у тебя отобрали, — грустно ответил Макс. — Ты был такой же как мы, а теперь… Ты не видишь крылья?
— Нет. А должен? И что значит «такой же как мы»?
— Крылья, они есть у всех особенных людей. У меня, у Дирка Джентли… И у тебя были, — Макс всхлипнул и потянулся обнять своего ангела, так жестоко лишенного крыльев. Фридкин без лишних слов прижал его к себе, Макс действовал на него как успокоительно и, вместе с тем, обниматься всегда было приятно.
— Значит, у меня были крылья?
— Да, — голос Макса дрожал, он гладил спину Хьюго, задевая пальцами края шрамов. Кто-то совершил над его ангелом ужасное надругательство, а он не мог с этим ничего сделать. Не мог помочь.
— Я не помню, Макс. Может и были, — несколько равнодушно ответил Фридкин. Он всегда знал, что не является обычным человеком, но не думал, что на это как-то влияет наличие крыльев. Он вообще не знал ни о каких крыльях. — Не плачь. Это ведь не помешает нам быть вместе?
— Конечно нет! — Макс всхлипнул в последний раз, и принялся быстро вытирать слезы, засияв милой улыбкой. — Для меня ты — особенный!
— Вот и хорошо… Фу, ну я и воняю! — Хьюго повел носом и поморщился, а потом добавил. — И ты тоже воняешь! Срочно в душ!
— Мы пойдем вместе? — Фридкин однажды отмывал его в ванной, но вот совместного принятия душа у них еще не было.
— Будем экономить воду! — провозгласил Хьюго, подтверждая тем самым слова Макса и поволок его, счастливо улыбающегося за собой. А тот думал, что и крыльев лишиться не страшно, когда у тебя есть такой вот ангел.
Отношения (повышение рейтинга, но условное)
Отношения.
Тёплый летний вечер настаивал на миролюбивый лад, Хьюго вернулся домой пораньше, следующие два дня — выходные, Макс знал. А значит, он весь день будет не один, что очень его радовало. Бывший объект не очень любил оставаться в одиночестве. В голове начинали роиться мысли, иногда их становилось слишком много, и он не успевал записывать. Конечно, наличие в доме щенка корги делало его существование более приятным. Юни был милым, забавным, Макс проводил одинокие дни в заботе о нем. Но с Хьюго всегда становилось лучше, спокойнее, бессмысленнее.
Юни резвился на небольшом заднем дворике их дома. Макс сидел на плетеном диване и лениво кидал ему мячик, когда Фридкин вышел к ним вытирая мокрые после душа волосы, одетый в одни домашние брюки. Он красивый — решил Макс, засматриваясь на своего ангела, другого прозвища или определения он пока не подобрал. Хьюго был идеален.
Бросив полотенце на подлокотник дивана, он опустился на корточки, подзывая щенка, чтобы почесать животик, поиграть немного и поинтересоваться, не поймал ли тот белку. Это всегда очень смешило Макса — Фридкин спрашивал так серьезно, как будто был уверен — Юни непременно сейчас ответит.
Следующая порция нежностей ждала уже Макса. Фридкин присел рядом, обнял его, прижался щекой к оголенному плечу — лямка белой майки с принтом в виде единорога сползла.
— Щекотно, — Макс рассмеялся и сжал голову в плечи. Но Хьюго не спешил прекращать. — Ты в настроении. — Заметил Макс.
— Да, — односложно подтвердил Фридкин. Его день прошёл спокойно, дома его ждали, ему были рады. В ЦРУ он такого не чувствовал и едва ли когда-нибудь смог бы.
К тому же почему-то Макс в свете заката, тонкий, в своей белой майке на пару размеров больше и коротких шортах выглядел… Привлекательно. Когда Макс утром варил кофе, полуодетый; когда расхаживал по дому в любимых боксерах с рисунком из котят; когда грелся у него под боком, крепко прижимаясь и закидывая ногу на бедра. Хьюго все чаще ловил себя на мысли о том, что думает о своём подопечном именно в таком ключе. Иногда приходилось хорошенько стукнуть себя по лбу, когда такие мысли начинали отвлекать.
Фридкин прекрасно знал, насколько хорош внешне, он никогда не имел недостатка поклонников обоих полов и беззастенчиво этим пользовался. Но ведь Максу скорее всего было плевать на внешность, возможно ли, что он сможет привлечь бывший объект как-то по другому? Этот вопрос занял Фридкина надолго. В конечном итоге он решил попробовать секс — второе после внешности, что обычно нравилось его партнерам. Бывшим партнерам, потому что Макс — это милое, нуждающееся в его защите существо, отвлек на себя все внимание, он перестал, да и не хотел теперь думать о других.
К подготовке перехода отношений на новый уровень он подошел основательно — все необходимое давно ждало своего часа на полке с его стороны кровати, припрятанное за томиком мировой энциклопедии. Эту книгу точно никто и никогда не станет читать — Хьюго был убежден.
Ещё по дороге с работы он решил, что сегодняшний вечер — подходящий, чтобы заняться сексом и дома расслабленный Макс подтвердил его уверенность.
Хьюго поглаживал его по плечу, потом приобнял, следя за реакцией, и поцеловал в щеку. Макс интуитивно принял удобную позу, повернулся к нему лицом, на котором не было недоумение, только улыбка. Тогда Фридкин впервые поцеловал его по-настоящему. До этого момента между ними были только лёгкие поцелуи в лоб, тёплые объятия и совместный сон, не более. Совместный душ тоже не считался, потому что в душе надо мыться и экономить воду.
Максу поцелуй понравился. Он не был уверен, что целовался раньше, только по телевизору видел. Это было странно, но он повиновался движениям губ Хьюго, стало приятно, плавно, мягко, нежно… Макс потерялся в ощущениях и неконтролируемо застонал. Стало ясно почему людям в сериалах и фильмах так нравилось.
— Что это за странный звук? Все хорошо? — Хьюго тут же отстранился и с сомнением заглянул ему в глаза.
— Да, — выдохнул Макс недоуменно моргая, глаза его заволокло пеленой удовольствия. — Сделай так ещё раз.
Эти слова ещё раз доказали, что его решение было верным. Фридкин с удовольствием принялся выполнять его пожелание, проникая языком в доверчиво приоткрытые губы. В этот раз они целовались дольше, стоны Макса ласкали ухо, Хьюго гладил его бедро, а потом и вовсе усадил к себе на колени. Ладони опустились на ягодицы и мягко сжали, Макс мгновенно подался вперёд, одновременно пытаясь отстраниться и прогибаясь в спине. Он несколько запутался в собственном восприятии, хотелось слишком противоречивых вещей, странных для его привычного мира. Мозг снова начинал работать, анализировать варианты и Макс поспешил отвлечься на собственнические прикосновения.
Бывший объект понял, что пусть и не знает, что делает с ним Хьюго, но это приятно, а значит нужно просто довериться. Ему и своему телу, которое, похоже, лучше знало что делать. Этот вариант понравился и ему и мозгу.
Становилось жарко, хотелось срочно снять с себя и Макса лишнюю одежду. Краем сознания Хьюго понял, что лучше всего это делать дома и, желательно, в кровати.
— Пойдём в спальню?
Макс в ответ только кивнул, он плыл в тумане наслаждения, ощущал напряжение в паху и хотел от него избавиться… Или продлить. Он ещё не решил. Но за своим ангелом последовал без вопросов.
По дороге они умудрялись целоваться и раздевать друг друга, так что в кровать упали уже обнаженными. Хьюго потряс головой, чтобы хоть немного сбросить напряжение и сжал себя, ему нужно было мыслить адекватно, чтобы все прошло хорошо. Настолько адекватно, насколько это вообще возможно в его случае. Не думать о разбросанной одежде и белках, только о Максе!
— Будет больно, — предупредил он со свойственной прямотой. — Но только немного и только сейчас. А потом будет даже лучше, чем когда мы целовались.
Макс слабо и нежно улыбнулся этим словам, Хьюго был с ним честен, а значит и про удовольствие не наврал. Потерпеть чуть-чуть боли — небольшая плата за то, что лучше поцелуев. Тот всегда забирал его боль, много боли.
— Я тебе доверяю, — тихонько сказал Макс, подаваясь ему навстречу.
Фридкин не подвел, это действительно оказалось ещё приятнее поцелуев. Гораздо приятнее. Более бурно, более громко и ярко. Вся странность происходящего отошла на второй план, а потом и вовсе забылась в прикосновениях, поцелуях и слаженном движении их тел.
Обниматься после секса обоим понравилось не меньше, чем сам секс. С другими партнёрами Хьюго подобным не занимался, но в принципе не жалел. С ними он не хотел даже встречаться после, а с Максом жил в гармонии.
— А можно будет ещё раз, потом? — робко спросил бывший объект, отбрасывая со лба прилипшие радужные волосы.
— Конечно, — великодушно согласился Фридкин. — Сколько угодно.
— Правда?!
— Правда.
Видя, как загорелись глаза Макса, Хьюго самодовольно улыбнулся. Даже если внешне он и не привлекает Макса, секс тому определённо пришелся по вкусу, значит, они точно будут вместе. А уж сделать так, чтобы его подопечный не захотел попробовать ни с кем другим Фридкин сможет, он же лучший.
Макс лежал и размышлял о том, чем заслужил такого человека рядом? Добрый, создающий уют, заботливый, да ещё может доставить такое удовольствие, что мозг, постоянно генерирующий то полезное, то безумное, на какое-то время успокаивается. Макс не знал названия для этого удивительного чувства, но решил, что оно ему очень нравится.
Очередной UPD:
СтрижкаВолосы торчали в разные стороны под немыслимыми углами и это изрядно раздражало. Обычно по утрам Хьюго не тратил много времени на приведение себя в порядок, бритье всегда было раздражающей процедурой. Про волосы и речи не шло, он просто приглаживал их мокрой ладонью и шел на работу. Но сегодня случилось что-то необычное. Даже под слоем геля отдельные порядки продолжали торчать и не желали подчиняться. Фридкин смотрел в зеркало с плохо скрываемой злостью и постепенно закипал.
Заспанный Макс подобрался со спины и обнял Хьюго, глядя в зеркало с улыбкой, от которой весь гнев мгновенно улетучился.
— Кажется, тебе пора подстричься, — заметил он, накрутив на палец один из не поддавшихся гелю завитков.
— Точно! — Фридкин повернулся в руках своего подопечного и обнял в ответ. — А я-то думал, что эти засранцы просто объявили мне войну!
Макс в ответ рассмеялся. Он оставил в покое волосы своего ангела и увлёк в поцелуй, что теперь делал с большой охотой всякий раз, когда была возможность.
— Мне бы тоже не мешало, — вздохнул Макс, когда Хьюго отпустил его через пару минут. Место когда-то выбритого виска заняли порядком отросшие пряди.
— У тебя всегда были такие волосы?
Этот вопрос казался закономерным, потому что корни отрастали такие же радужные как и все остальное.
— Не знаю, — бывший объект разом погрустнел. — Я ведь не помню ничего. Наверное, я — какая-то аномалия.
— Скорее ты радужный единорог, — Фридкин попытался ободрить своего подопечного, нежно пропуская разноцветные прядки сквозь пальцы. — Мне нравится, ты необычный.
Макса его похвала всегда возносила на седьмое небо. Странный, высокий, нескладный, только начавший набирать форму, да ещё и с волосами странного цвета, он был счастлив чувствовать и знать — он желанный для Хьюго.
***
С работы Хьюго вернулся уже подстриженным и довольным, ничего больше не торчало, ветерок ерошил короткие волосы и холодил обритые виски. Мастер, работавший над ним, сказал, что так модно, а сам он подумал, что будет немного как Макс. Точнее, теперь они поменяются местами.
Последний обнаружился на заднем дворе с альбомом и карандашами. Оказалось, что рисование тоже помогает приостановить мыслительный процесс. Конечно, не так эффективно как секс, но лучше, чем шоу телевизору. Так что он рисовал. Подняв глаза от исчерканного листа, Макс разулыбался.
— Ты красивый, — прямо сказал он. Оставил своё рисование, приблизился и провёл кончиками пальцев по вискам. — Приятно… У меня волосы слишком выросли, так уже не сделаешь.
Фридкин не хотел вспоминать, по какой именно причине волосы на виске Макса всегда были выбриты. Иногда ему снились датчики на коже, боль в глазах, безмолвные мольбы об избавлении и слабые руки, тянущиеся к нему. Обычно, после такого он просыпался в холодном поту и всю ночь прижимал подопечного к себе, чутко охраняя его сон. Макс, закутанный в любимый плед с единорогами, оставался в неведении.
— Зато их можно перебирать. Я бы хотел, чтобы ты не стриг волосы, — Хьюго провёл по отросшим волосам, прихватил прядку пальцами, думая о том, что никогда больше не даст Макса в обиду.
— Хорошо, — бывший объект легко согласился. — Но ты будешь заплетать мне косички!
— Нужно научиться, я не умею, — пробормотал Фридкин, проблема плетения косичек его здорово загрузила. — Буду тренироваться на Юни.
Он повернулся к дому и присвистнул. Из дверей, пофыркивая и виляя хвостом, выбежал Юни, довольный, что его ждут. Макс смеялся, глядя на этих двоих, резвящихся на траве.
— Но у него ведь короткая шерстка.
— Ничего, — Хьюго подхватил изрядно подросшего щенка на руки и теперь обнимал обоих своих любимых. — Мы отрастим шерсть и станем рекордсменами, да, Юни?
Корги счастливо тявкнул в ответ и облизнул его нос.
Автор: Atame
Пейринг или персонажи: Хьюго Фридкин/ОМП (Макс Лэндис)
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Драма, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: слабая вычитка, OOC, МАКС ЛЭНДИС!!!11
Размер: мини
Статус: закончен
Описание: Он был хорош, но не идеален, и если кто-то узнал бы о маленькой слабости Хьюго – заимел бы на него неплохой компромат.
Посвящение: Котику [AtalantA]. Благодаря ей весь этот бред обретает форму.
В предыдущих сериях.Объект. Макс. Корги.Объект
Это продолжалось уже очень долго. Большую часть времени Фридкин занимался поиском сбежавших объектов Черного крыла, он отдавал этому делу все свои силы, оправдывал доверие. Он был хорош, но не идеален, и если кто-то узнал бы о маленькой слабости Хьюго — заимел бы на него неплохой компромат.
К концу дня он неизменно оказывался возле этой камеры, в отдалении от других, будто здесь держали опасного преступника. А этот «преступник» и опасен-то был исключительно своей гениальностью. В чем, конечно же, не был виноват. Это казалось Хьюго очень несправедливым. Если все остальные объекты могли отчудить, этот только лежал, бледный до прозрачности и выдавал под давлением то, что от него требовали — говорил тихим, сломленным голосом, дрожал всем телом, к концу процедур был мокрым как мышь…
Фридкин каждый день обещал себе, что не вернётся. Это не его дело, его дело — ловить остальных, он же лучший! Но всякий раз оказывался там с дозой обезболивающего, обтирал бледное лицо смоченным водой платком, устраивал голову объекта у себя на коленях и гладил, перебирал слипшиеся волосы цвета радуги. Почему именно такие — не было указано ни в одном отчете. С одной стороны голова объекта была обрита, чтобы крепить датчики, но другую сторону никто не тронул. Разноцветные волосы делали объект ещё более хрупким на вид, что буквально приковывало к себе внимание Фридкина. И объект не был в этом виновен, он ни в чем не был виновен. Он не должен был страдать.
Но страдал. Объект, который в картотеке Черного крыла имел простое обозначение «Макс», был сильно истощен и неизвестно, что вообще поддерживало в этом теле жизнь. Он лежал на своей жесткой койке, безвольный, не реагируя на раздражители, пока к нему не приходил Хьюго. В моменты, когда препараты, подавляющие волю, ослабляли свой эффект, объект открывал глаза, чуть улыбался, даже на поглаживания начинал реагировать. Фридкин пропускал слипшиеся радужные пряди сквозь пальцы, будто бы расчесывал, водил самыми кончиками пальцев по скулам, обрисовывал линию челюсти, задерживался на шее, слушая пульс, отдающийся, казалось, во всем теле. Так они могли замереть надолго, Хьюго гладил то место на шее, где билась неспешно жилка, а Макс улыбался. Бледные губы чуть растягивались, приоткрывались, дыхание становилось чаще, как будто он понимал, что происходит, хотя все тесты говорили, что объект уже давно не осознает где находится, почему и что с ним делают. Возможно, даже не помнит свое имя, потому что, сколько бы Фридкин его не звал той кличкой, что указана в досье — объект не отзывался.
***
Максу же он виделся ангелом, пусть и не в белых одеждах, но прекрасным. Каждое его появление означало, что боль, сковывающая тело и не дающая мозгу работать, скоро уйдет, станет тепло и легко. Его ангел будет касаться его, ласково и нежно, гладить волосы, говорить с ним. Совсем не так, как там… Где — Макс точно не смог бы сказать. Но там с ним были грубы, и он давно понял, что нужно отвечать сразу, иначе — боль. И опустошение после, пока не появлялся его безымянный ангел, к которому Макс иногда тянул слабые, дрожащие руки, чтобы коснуться, но чаще просто смотрел. И улыбался.
***
Каждый новый эксперимент над возможностями мозга объекта, истощал его все сильнее, как новый глава Черного крыла Фридкин даже пытался полностью остановить любые действия, затрагивающие Макса, но ему не хватало полномочий. Оставалось только, дожидаясь позднего вечера, вновь приходить в его камеру, вводить обезболивающее и гладить, пока глаза не начнут слипаться, а назавтра с ужасом ждать очередных результатов. Хьюго почти никогда не испытывал страх, особенно страх за другого человека. Он лучший! Чего бояться лучшему? Потому страх за Макса воспринимался разумом чужеродно. Но он был. Страх прочитать в отчете сухие строчки: «Объект подлежит утилизации как утративший ценность». Конечно, никто не заставит его делать это самостоятельно, но как можно погубить эти радужные волосы, чудную улыбку, тонкие пальцы, с усилием цепляющиеся за жизнь?
Нерешительностью Фридкин никогда не отличался и если хотел чего-то — как правило получал. Потому, на руках вынося обессиленный объект из здания, не замедлился ни разу. В конце концов, это может быть секретная операция, мало ли для чего может понадобиться такой необычный объект.
В тот же день объект под названием «Макс» перестал существовать, данных о нем просто не было, он растворился в воздухе, а в доме Хьюго появился тонкий, почти беспомощный, с волосами всех цветов радуги, новый житель. И наплевать на превышение полномочий, с этим Фридкин собирался справляться как всегда — легко, потому что он лучший и может это.
Теперь по вечерам он возвращался не к дальней камере, а к себе домой, с удовольствием, потому что Макс ждал его. Поначалу не заметивший обстановки, он, тем не менее, с каждым днем выглядел все лучше, хотя, судя по отчетам, эксперименты все же вызвали ряд необратимых изменений. Например, Макс не помнил, кто он такой и откуда, но при этом знал, как обращаться с кофеваркой и переключать каналы на телевизоре, который смотрел с радостью ребенка.
Хьюго пока не знал, как будет объяснять все происходящее и расскажет ли Максу о том, чем занимается. Он просто возвращался в свой мирок, где был центром вселенной для одного человека, его светом и жизнью. И засыпал, обвитый все еще слабыми руками, слушая мерный стук сердца.
Макс
Самое интересное, что пропажу никто так и не обнаружил. Впрочем, все были уверены, что холистический генератор идей списан и уничтожен лично Фридкиным, а не живет в его доме, потихоньку приходя в себя.
Хьюго теперь редко появлялся непосредственно в штабе, ведь у него было неплохое прикрытие — он ловил другие объекты. По крайней мере, все так думали, никто не собирался проверять, в штабе знали, Хьюго Фридкин — чокнутый и опасный. И дышали через раз при его появлении.
Так что вместо того, чтобы кого-то там ловить, Хьюго проводил большую часть времени с Максом. Тот постепенно поправлялся, хотя назвать Фридкина хорошей сиделкой было нельзя. Иногда он забывал покормить бывший объект или сделать что-нибудь еще, но потом всегда исправлялся. Очень скоро он научился справляться со своими деструктивными порывами, но только в отношении Макса. Тем не менее, и этот уход был гораздо лучше, чем содержание в лабораториях Черного крыла, так что вполне естественно, Макс креп с каждым днем.
Но если его физическое состояние улучшалось, то психическое все еще оставляло желать лучшего. Сознание холистического генератора идей было угнетено, он едва реагировал на раздражители и почти не выражал свои эмоции и нужды. Пожалуй, самой яркой всегда была его улыбка, когда Хьюго по вечерам устраивал его голову у себя на коленях и перебирал волосы. От этого ритуала он решил не отступать, потому что Максу эта ласка очень нравилась.
Еще Фридкин с ним говорил, нечасто, когда было подходящее настроение. Рассказывал все подряд, все что происходило или приходило в голову. Возможно, именно это и поступило толчком к улучшению состояния. Когда Макс первый раз слабо и едва слышно попросил воды, Хьюго едва не прыгал от радости и забыл эту самую воду принести. Макс же отреагировал адекватно — не просил ничего в течение нескольких дней, потому что желаемого не получил. Хьюго свою ошибку понял поздно, для него вообще было непривычно задумываться о ком-то кроме себя. Так что следующую просьбу выполнил быстро — помог еще слабому Макс подойти к открытому окну, чтобы просто подышать свежим воздухом. По улыбке, появившейся на лице бывшего объекта, Фридкин понял, что все его старания не напрасны и ради Макса в принципе можно и напрячься.
***
В своей новой жизни без Черного крыла большую часть времени Макс проводил сидя возле окна и разглядывая улицу, чтобы тому не было холодно, Хьюго приобрел ему лиловый плед в мелкий рисуночек из единорогов. Плед вызвал почти целую бурю эмоций — Макс смог выговорить целое «спасибо», сжал мягкую шерсть в руках и весь день смотрел на своего ангела практически влюбленным взглядом.
Дело сдвинулось с мертвой точки, сознание Макса стало постепенно проясняться. Так Фридкин выяснил, что его подопечный почти ничего не помнит про Черное крыло, то есть осознает, что его где-то держали, но понятия не имеет — где именно. И какая разница, ведь его ангел его спас. Также в Максе начали проявляться его способности, но до поры об этом он предпочитал молчать, просто кутаясь в плед или прижимаясь к боку Хьюго по вечерам. Все это происходило, пока ситуация не стала безвыходной, Макс почувствовал, что есть нечто, что обязательно требует оглашения, но не доверял пока своему голосу.
***
Весь день он медленно ходил по дому с опущенной головой, не решаясь на очередную просьбу, ведь та была глобальной. Если воды ему могли дать и в лаборатории, то в большем в любом случае отказали бы. Но ведь его ангел бы не такой, он заботился о Максе, может быть выполнит его просьбу. Именно эти метания весь день занимали несчастного Макса, и лишь под вечер он решился озвучить желаемое.
Фридкин сидел в кресле и смотрел одно из многочисленных вечерних телешоу, которые находил забавными. Макс устроился у него в ногах, положил голову на колени и заглянул в глаза с непередаваемой смесью грусти и надежды.
— Можно мне… — он запнулся и несколько секунд собирался с духом, чтобы продолжить. Тем временем, все внимание Хьюго уже было приковано к нему. — Можно мне ручки и блокнот?
Закончил и зажмурился, с ужасом ожидая возможного ответа. Фридкин хмыкнул, запустив пальцы в его чудесные радужные волосы, нарушая их порядок.
— Если дашь мне подняться, то сейчас принесу. А зачем?
— Мне… Нужно… Записать кое-то, — слова уже давались с меньшим трудом, но последствия дневных метаний и боязни отказа мешали формулировать мысли нормально. — Я покажу!
Получив то, что так хотел, Макс увлеченно застрочил в блокноте, высунув кончик языка. С пола он так и не поднялся, а Хьюго не стал прерывать порыв вдохновения, мало ли, вдруг ему в голову пришло что-то интересное.
На листке, исписанном мелким неровным почерком, что перекочевал в руки Фридкина через несколько минут, был написан подробный сценарий спасения Дирка Джентли и компании от ЦРУ. Притом в поимке, приводящей к этому сценарию, сам Фридкин участия не принимал, более того, его даже не известили о предстоящей операции. Зато там было четко написано — что должен делать Хьюго, чтобы этому самому захвату помешать.
***
На следующий день Холистической детективное агентство при незримой поддержке со стороны нового и уже бывшего главы Черного крыла слегка не попалось и слегка разнесло штаб этой самой организации. Попутно было раскрыто несколько заговоров, освобождены другие объекты (и переданы на попечение Риггинса, который теперь действительно мог о них заботиться).
На закономерный вопрос о том, почему Фридкин все это делает, последовавший от Тодда Бротцмана, тот просто пожал плечами и ответил:
— Они меня не позвали. Я обиделся, — и отправился домой, потому что здесь его больше ничего не держало, а там был Макс.
Корги
Первое, что услышал Хьюго, вернувшись домой со своей новой работы - поскуливание и этот звук был совсем непривычен для их тихого домика, ведь Макс все еще шугался громких звуков и передвигался на цыпочках. Предчувствуя нехорошее, Хьюго отправился в гостиную, однако там его ждало невероятное зрелище: Макс сидел на полу, завернутый в свой любимый лиловый плед с единорогами и гладил лежащего возле него на полу маленького щенка с большими ушками. Кажется, из-за такой же собаки в свое время случился весь этот сыр-бор с Черным крылом.
Макс глядел на маленького щенка корги с непередаваемым умилением, но, почувствовав, что они не одни, схватил пса в объятия, закрывая собой.
- Эй, это же я, - Фридкин поднял руки, показывая, что не опасен.
Глаза Макса снова сделались большими и невинными, такие выражение в них появлялось, когда он очень переживал.
- Ты принес щенка? - начал расспросы Хьюго, подбираясь к умилительной парочке на ковре.
Макс кивнул, говорил он еще довольно редко и неохотно, как будто не помнил всех слов.
- На нем был ошейник?
- Нет, - с трудом выдавило из себя личное радужное чудо Фридкина. - Я его в коробке нашел. Он плакал...
Хьюго присел к ним и решительно забрал щенка у Макса. Оба заскулили обиженно, но это осталось без внимания. Хьюго осмотрел щенка, поджимая губы, того надо было хорошенько помыть и неплохо бы отвести к ветеринару, но в целом экземпляр выглядел не так уж плохо и проблем пока не доставлял. Стоило поднести его чуть поближе к лицу как щенок тут же лизнул Хьюго в нос.
- Ты ему понравился, - Макс почему-то был очень разговорчив. Он взял Фридкина под локоть, прижался к его боку и заглядывал в глаза с надеждой, плед сполз, обнажив худое плечо. Всем своим видом Макс умолял оставить щенка.
- Хорошо, - Хьюго ответил на безмолвный вопрос и тут же был награжден неловким поцелуем в щеку. - Это будет даже забавно. Я буду натаскивать тебя ловить белок.
- Но у него короткие лапки, - несмело возразил Макс.
- Ничего, белки глупые.
Подумав, Макс согласно кивнул, его ангел всегда был прав.
Бескрылый (винг-АУ)
Бескрылый.
Фридкин остервенело колотил по груше, которая висела в маленьком импровизированном спортзале на чердаке их дома. Так продолжалось уже довольно долго, и Макс забеспокоился, потому что когда его ангел приходил в ярость, то всегда делал себе больно.
В комнате стоял удушливый запах пота и злости, Хьюго все пинал и пинал грушу, потому что срываться на Максе было нельзя — это он твердо уяснил, когда в тот единственный раз с трудом смог уговорить Макса вылезти из-за дивана, куда тот спрятался в страхе. И долго заглаживал свою вину. Управлять гневом он так и не научился, зато узнал, что энергию можно перенаправить, например, на какие-то неодушевленные объекты. Бить стену было больно, это Фридкин тоже понял только опытным путем. Зато боксерская груша подошла отлично.
Макс тихонько пробрался мимо него и открыл окно, но Хьюго уже успел стянуть с себя майку и этим самым ввел бывший объект в ступор. Он так и замер на половине шага во все глаза разглядывая спину. Возможно, кто-то другой и не придал бы этому значения, но не Макс.
Два не слишком красивых кривоватых шрама пересекали спину Фридкина, заканчиваясь под лопатками. Как завороженный, Макс направился к нему и замер за спиной, разглядывая шрамы во всех глаза. Хирург явно был не слишком аккуратен, и наверняка спина Хьюго периодически болела… Максу стало очень грустно, стоило только представить это. И как он раньше не заметил, ведь каждую ночь обнимал Хьюго, чтобы заснуть.
Фридкин наконец замер, почувствовав близкое присутствие постороннего, его грудная клетка все еще ходила ходуном, а дыхание вырывалось с хрипом.
— У тебя тоже были крылья? — негромко спросил Макс, касаясь шрамов на его спине.
— Крылья? — Хьюго обернулся, с недоумение глядя на своего подопечного. Первой мыслью было внезапное помутнение рассудка у бывшего объекта, но глаза Макса были ясны и чисты. — Какие крылья?
— Те, что у тебя отобрали, — грустно ответил Макс. — Ты был такой же как мы, а теперь… Ты не видишь крылья?
— Нет. А должен? И что значит «такой же как мы»?
— Крылья, они есть у всех особенных людей. У меня, у Дирка Джентли… И у тебя были, — Макс всхлипнул и потянулся обнять своего ангела, так жестоко лишенного крыльев. Фридкин без лишних слов прижал его к себе, Макс действовал на него как успокоительно и, вместе с тем, обниматься всегда было приятно.
— Значит, у меня были крылья?
— Да, — голос Макса дрожал, он гладил спину Хьюго, задевая пальцами края шрамов. Кто-то совершил над его ангелом ужасное надругательство, а он не мог с этим ничего сделать. Не мог помочь.
— Я не помню, Макс. Может и были, — несколько равнодушно ответил Фридкин. Он всегда знал, что не является обычным человеком, но не думал, что на это как-то влияет наличие крыльев. Он вообще не знал ни о каких крыльях. — Не плачь. Это ведь не помешает нам быть вместе?
— Конечно нет! — Макс всхлипнул в последний раз, и принялся быстро вытирать слезы, засияв милой улыбкой. — Для меня ты — особенный!
— Вот и хорошо… Фу, ну я и воняю! — Хьюго повел носом и поморщился, а потом добавил. — И ты тоже воняешь! Срочно в душ!
— Мы пойдем вместе? — Фридкин однажды отмывал его в ванной, но вот совместного принятия душа у них еще не было.
— Будем экономить воду! — провозгласил Хьюго, подтверждая тем самым слова Макса и поволок его, счастливо улыбающегося за собой. А тот думал, что и крыльев лишиться не страшно, когда у тебя есть такой вот ангел.
Отношения (повышение рейтинга, но условное)
Отношения.
Тёплый летний вечер настаивал на миролюбивый лад, Хьюго вернулся домой пораньше, следующие два дня — выходные, Макс знал. А значит, он весь день будет не один, что очень его радовало. Бывший объект не очень любил оставаться в одиночестве. В голове начинали роиться мысли, иногда их становилось слишком много, и он не успевал записывать. Конечно, наличие в доме щенка корги делало его существование более приятным. Юни был милым, забавным, Макс проводил одинокие дни в заботе о нем. Но с Хьюго всегда становилось лучше, спокойнее, бессмысленнее.
Юни резвился на небольшом заднем дворике их дома. Макс сидел на плетеном диване и лениво кидал ему мячик, когда Фридкин вышел к ним вытирая мокрые после душа волосы, одетый в одни домашние брюки. Он красивый — решил Макс, засматриваясь на своего ангела, другого прозвища или определения он пока не подобрал. Хьюго был идеален.
Бросив полотенце на подлокотник дивана, он опустился на корточки, подзывая щенка, чтобы почесать животик, поиграть немного и поинтересоваться, не поймал ли тот белку. Это всегда очень смешило Макса — Фридкин спрашивал так серьезно, как будто был уверен — Юни непременно сейчас ответит.
Следующая порция нежностей ждала уже Макса. Фридкин присел рядом, обнял его, прижался щекой к оголенному плечу — лямка белой майки с принтом в виде единорога сползла.
— Щекотно, — Макс рассмеялся и сжал голову в плечи. Но Хьюго не спешил прекращать. — Ты в настроении. — Заметил Макс.
— Да, — односложно подтвердил Фридкин. Его день прошёл спокойно, дома его ждали, ему были рады. В ЦРУ он такого не чувствовал и едва ли когда-нибудь смог бы.
К тому же почему-то Макс в свете заката, тонкий, в своей белой майке на пару размеров больше и коротких шортах выглядел… Привлекательно. Когда Макс утром варил кофе, полуодетый; когда расхаживал по дому в любимых боксерах с рисунком из котят; когда грелся у него под боком, крепко прижимаясь и закидывая ногу на бедра. Хьюго все чаще ловил себя на мысли о том, что думает о своём подопечном именно в таком ключе. Иногда приходилось хорошенько стукнуть себя по лбу, когда такие мысли начинали отвлекать.
Фридкин прекрасно знал, насколько хорош внешне, он никогда не имел недостатка поклонников обоих полов и беззастенчиво этим пользовался. Но ведь Максу скорее всего было плевать на внешность, возможно ли, что он сможет привлечь бывший объект как-то по другому? Этот вопрос занял Фридкина надолго. В конечном итоге он решил попробовать секс — второе после внешности, что обычно нравилось его партнерам. Бывшим партнерам, потому что Макс — это милое, нуждающееся в его защите существо, отвлек на себя все внимание, он перестал, да и не хотел теперь думать о других.
К подготовке перехода отношений на новый уровень он подошел основательно — все необходимое давно ждало своего часа на полке с его стороны кровати, припрятанное за томиком мировой энциклопедии. Эту книгу точно никто и никогда не станет читать — Хьюго был убежден.
Ещё по дороге с работы он решил, что сегодняшний вечер — подходящий, чтобы заняться сексом и дома расслабленный Макс подтвердил его уверенность.
Хьюго поглаживал его по плечу, потом приобнял, следя за реакцией, и поцеловал в щеку. Макс интуитивно принял удобную позу, повернулся к нему лицом, на котором не было недоумение, только улыбка. Тогда Фридкин впервые поцеловал его по-настоящему. До этого момента между ними были только лёгкие поцелуи в лоб, тёплые объятия и совместный сон, не более. Совместный душ тоже не считался, потому что в душе надо мыться и экономить воду.
Максу поцелуй понравился. Он не был уверен, что целовался раньше, только по телевизору видел. Это было странно, но он повиновался движениям губ Хьюго, стало приятно, плавно, мягко, нежно… Макс потерялся в ощущениях и неконтролируемо застонал. Стало ясно почему людям в сериалах и фильмах так нравилось.
— Что это за странный звук? Все хорошо? — Хьюго тут же отстранился и с сомнением заглянул ему в глаза.
— Да, — выдохнул Макс недоуменно моргая, глаза его заволокло пеленой удовольствия. — Сделай так ещё раз.
Эти слова ещё раз доказали, что его решение было верным. Фридкин с удовольствием принялся выполнять его пожелание, проникая языком в доверчиво приоткрытые губы. В этот раз они целовались дольше, стоны Макса ласкали ухо, Хьюго гладил его бедро, а потом и вовсе усадил к себе на колени. Ладони опустились на ягодицы и мягко сжали, Макс мгновенно подался вперёд, одновременно пытаясь отстраниться и прогибаясь в спине. Он несколько запутался в собственном восприятии, хотелось слишком противоречивых вещей, странных для его привычного мира. Мозг снова начинал работать, анализировать варианты и Макс поспешил отвлечься на собственнические прикосновения.
Бывший объект понял, что пусть и не знает, что делает с ним Хьюго, но это приятно, а значит нужно просто довериться. Ему и своему телу, которое, похоже, лучше знало что делать. Этот вариант понравился и ему и мозгу.
Становилось жарко, хотелось срочно снять с себя и Макса лишнюю одежду. Краем сознания Хьюго понял, что лучше всего это делать дома и, желательно, в кровати.
— Пойдём в спальню?
Макс в ответ только кивнул, он плыл в тумане наслаждения, ощущал напряжение в паху и хотел от него избавиться… Или продлить. Он ещё не решил. Но за своим ангелом последовал без вопросов.
По дороге они умудрялись целоваться и раздевать друг друга, так что в кровать упали уже обнаженными. Хьюго потряс головой, чтобы хоть немного сбросить напряжение и сжал себя, ему нужно было мыслить адекватно, чтобы все прошло хорошо. Настолько адекватно, насколько это вообще возможно в его случае. Не думать о разбросанной одежде и белках, только о Максе!
— Будет больно, — предупредил он со свойственной прямотой. — Но только немного и только сейчас. А потом будет даже лучше, чем когда мы целовались.
Макс слабо и нежно улыбнулся этим словам, Хьюго был с ним честен, а значит и про удовольствие не наврал. Потерпеть чуть-чуть боли — небольшая плата за то, что лучше поцелуев. Тот всегда забирал его боль, много боли.
— Я тебе доверяю, — тихонько сказал Макс, подаваясь ему навстречу.
Фридкин не подвел, это действительно оказалось ещё приятнее поцелуев. Гораздо приятнее. Более бурно, более громко и ярко. Вся странность происходящего отошла на второй план, а потом и вовсе забылась в прикосновениях, поцелуях и слаженном движении их тел.
Обниматься после секса обоим понравилось не меньше, чем сам секс. С другими партнёрами Хьюго подобным не занимался, но в принципе не жалел. С ними он не хотел даже встречаться после, а с Максом жил в гармонии.
— А можно будет ещё раз, потом? — робко спросил бывший объект, отбрасывая со лба прилипшие радужные волосы.
— Конечно, — великодушно согласился Фридкин. — Сколько угодно.
— Правда?!
— Правда.
Видя, как загорелись глаза Макса, Хьюго самодовольно улыбнулся. Даже если внешне он и не привлекает Макса, секс тому определённо пришелся по вкусу, значит, они точно будут вместе. А уж сделать так, чтобы его подопечный не захотел попробовать ни с кем другим Фридкин сможет, он же лучший.
Макс лежал и размышлял о том, чем заслужил такого человека рядом? Добрый, создающий уют, заботливый, да ещё может доставить такое удовольствие, что мозг, постоянно генерирующий то полезное, то безумное, на какое-то время успокаивается. Макс не знал названия для этого удивительного чувства, но решил, что оно ему очень нравится.
Очередной UPD:
СтрижкаВолосы торчали в разные стороны под немыслимыми углами и это изрядно раздражало. Обычно по утрам Хьюго не тратил много времени на приведение себя в порядок, бритье всегда было раздражающей процедурой. Про волосы и речи не шло, он просто приглаживал их мокрой ладонью и шел на работу. Но сегодня случилось что-то необычное. Даже под слоем геля отдельные порядки продолжали торчать и не желали подчиняться. Фридкин смотрел в зеркало с плохо скрываемой злостью и постепенно закипал.
Заспанный Макс подобрался со спины и обнял Хьюго, глядя в зеркало с улыбкой, от которой весь гнев мгновенно улетучился.
— Кажется, тебе пора подстричься, — заметил он, накрутив на палец один из не поддавшихся гелю завитков.
— Точно! — Фридкин повернулся в руках своего подопечного и обнял в ответ. — А я-то думал, что эти засранцы просто объявили мне войну!
Макс в ответ рассмеялся. Он оставил в покое волосы своего ангела и увлёк в поцелуй, что теперь делал с большой охотой всякий раз, когда была возможность.
— Мне бы тоже не мешало, — вздохнул Макс, когда Хьюго отпустил его через пару минут. Место когда-то выбритого виска заняли порядком отросшие пряди.
— У тебя всегда были такие волосы?
Этот вопрос казался закономерным, потому что корни отрастали такие же радужные как и все остальное.
— Не знаю, — бывший объект разом погрустнел. — Я ведь не помню ничего. Наверное, я — какая-то аномалия.
— Скорее ты радужный единорог, — Фридкин попытался ободрить своего подопечного, нежно пропуская разноцветные прядки сквозь пальцы. — Мне нравится, ты необычный.
Макса его похвала всегда возносила на седьмое небо. Странный, высокий, нескладный, только начавший набирать форму, да ещё и с волосами странного цвета, он был счастлив чувствовать и знать — он желанный для Хьюго.
***
С работы Хьюго вернулся уже подстриженным и довольным, ничего больше не торчало, ветерок ерошил короткие волосы и холодил обритые виски. Мастер, работавший над ним, сказал, что так модно, а сам он подумал, что будет немного как Макс. Точнее, теперь они поменяются местами.
Последний обнаружился на заднем дворе с альбомом и карандашами. Оказалось, что рисование тоже помогает приостановить мыслительный процесс. Конечно, не так эффективно как секс, но лучше, чем шоу телевизору. Так что он рисовал. Подняв глаза от исчерканного листа, Макс разулыбался.
— Ты красивый, — прямо сказал он. Оставил своё рисование, приблизился и провёл кончиками пальцев по вискам. — Приятно… У меня волосы слишком выросли, так уже не сделаешь.
Фридкин не хотел вспоминать, по какой именно причине волосы на виске Макса всегда были выбриты. Иногда ему снились датчики на коже, боль в глазах, безмолвные мольбы об избавлении и слабые руки, тянущиеся к нему. Обычно, после такого он просыпался в холодном поту и всю ночь прижимал подопечного к себе, чутко охраняя его сон. Макс, закутанный в любимый плед с единорогами, оставался в неведении.
— Зато их можно перебирать. Я бы хотел, чтобы ты не стриг волосы, — Хьюго провёл по отросшим волосам, прихватил прядку пальцами, думая о том, что никогда больше не даст Макса в обиду.
— Хорошо, — бывший объект легко согласился. — Но ты будешь заплетать мне косички!
— Нужно научиться, я не умею, — пробормотал Фридкин, проблема плетения косичек его здорово загрузила. — Буду тренироваться на Юни.
Он повернулся к дому и присвистнул. Из дверей, пофыркивая и виляя хвостом, выбежал Юни, довольный, что его ждут. Макс смеялся, глядя на этих двоих, резвящихся на траве.
— Но у него ведь короткая шерстка.
— Ничего, — Хьюго подхватил изрядно подросшего щенка на руки и теперь обнимал обоих своих любимых. — Мы отрастим шерсть и станем рекордсменами, да, Юни?
Корги счастливо тявкнул в ответ и облизнул его нос.
@темы: Макс Лэндис, Холистическое детективное агентсво Дирка Джентли, Хьюго Фридкин, фанфикшн
-
-
13.02.2017 в 19:45плед с единорогами!
-
-
13.02.2017 в 20:47Вообще Макс же уже практиковал появление в собственном фильме, вот оттуда и все зло))
-
-
14.03.2017 в 01:11-
-
14.03.2017 в 01:17-
-
14.03.2017 в 10:49marla666, да, меня развели на фирменный недорейтинг Х)