Фанфик: SOS

[everythingisconnected]

Чтобы вы не думали, что здесь обитают исключительно шипперы бротцли)) Вот вам вкусный РПС-драббл про Макса и Сэма. Не забываем гладить автора!

Название: SOS
Автор:  FrancesBuzzkill(er) (ficbook.net/authors/183825)
Фэндом: Samuel Barnett, Max Landis (кроссовер), РПС
Рейтинг: R
Жанры: Флафф
Предупреждения: элементы слэша
Размер: Драббл, 4 страницы
Статус: закончен
Описание: Раннее утро. Сэм и Макс заперты в квартире Лэндиса по технической случайности. А ещё Макс ненавидит Брэди (нет).
Посвящение: Лиззк, которая вбросила Макснетт в мою тихую и спокойную жизнь, полную Бротцли, Вуднетта, Паркнетта и селфцеста. В дополнение к странным пейрингам.
Примечания автора: Не бейте меня. А-а. Оно само. *Автор не покушается на гетеросексуальность великого радужного бога, ни в коем случае. Но кто сказал, что так нельзя?*

Шатен трепетно перебирает длинные пальцы причудливой, чуть заостренной формы — не то, чтобы странной и очень необычной, но в сочетании с цепкостью и активностью человека, которому они принадлежат, это играет особыми красками, — пока подрагивающая от прикосновений рука, расслабленная на его груди в не совсем, казалось бы, удобном положении, изредка в хаотичных порывах мягко проезжает по его подбородку.

Сэм ощущает своей шеей тепло, исходящее от кожи сопящего сверху на нём мужчины. Он слабо подозревает, как вообще это взбалмошное недоразумение оказалось мирно дремающим прямо на нём: он осознает, что чувствует его бедренные косточки на своей ноге, один локоть той самой руки, согнутой и постоянно предпринимающей попытки схватить его за нос, так заманчиво щекочущий чувствительные подушечки выдыхаемым воздухом, упирается в солнечное сплетение, а под боком чувствуется размеренное дыхание, и Сэму кажется, что вся его правая сторона, между диваном и которой зажался Макс, погружена в лучащееся горячее нечто.

В очередной раз мужчина касается его носа, но на этот раз не отпускает, пару раз прощупав участок и мелко вздрагивая, словно от неожиданности, когда трепещущие от сдерживаемого смеха реснички мягко царапают пальцы. Изо рта Сэма всё же вырывается довольно резкий от всеночного молчания смешок, после которого мертвейшая тишина дает знать о том, что причина весёлости Барнетта на несколько секунд перестала дышать, удивлённая и разбуженная посторонним звуком.

Макс резко поднял голову, сначала уставившись в пространство перед собой, а потом развернувшись к Сэму, который уже просто не мог перестать сдавленно хихикать. Макс поморщился, но руку не убрал, осоловело моргая и пару раз шумно втягивая через нос воздух.

— Ты почему блин не спишь? — мямлит он, отчего Сэм, уже абсолютно бодрый, прыскает, и Лэндис наконец резко одёргивает руку и непонимающе смотрит на британца.

— Ну мне как минимум не совсем комфортно. Ох, — Сэм тихо ойкает, потому что на несколько мгновений мужчина перенес вес на упёршийся в его грудь локоть, подгибая под себя правую руку и укладываясь боком в крохотное расстояние между Барнеттом и спинкой дивана. Он укладывает голову на предплечье Сэма, наконец принимая удобоваримое для человеческой анатомии положение. Сэм ещё раз хихикает, но на этот раз уже левая рука с не менее длинными пальцами умостилась на его губах, призывая заткнуться.

— Ты придумал, как открыть твою злосчастную дверь? — шёпотом спрашивает Сэм, отклоняя голову, чтобы убрать препятствующие словам пальцы, когда до него, наконец, доходит, почему они один на один в квартире Макса. Дверь. Дурацкая сломанная дверь, которая превратила поздний приём гостя в непредвиденную ночёвку. Всё ещё не объясняет удобно умостившегося на нём сценариста не маленьких габаритов, но Сэм предпочитает позволять событиям самостоятельно принимать обороты. Что он знает точно — у них с этим однозначно необычным человеком очень крепкая и особенная связь.

Сэм уже решил, что Макс не ответит, поэтому перестал усердно вслушиваться, хмуря брови, но в определённый момент тишину разрезает хриплое: «Я эсэмэснул Брэди «SOS»».

— И что? — Сэм и сам начинает медленно проваливаться в сон, но ощущает возню, после чего ему на грудь обрушивается телефон Лэндиса.

— М-м, глянь… — Сэм выпутывает из пальцев мужчины девайс и видит четыре непрочитанных сообщения.

— Я могу прочитать? — Свет от экрана всё равно слепит, хоть было уже не так и темно.

Острый подбородок проезжается по его груди в утвердительном жесте, и Сэм, прежде чем уставиться в экран в своей руке, вытягивает её и с наслаждением хрустит плечевым суставом, потягиваясь после вечности, которую провел без движения.

И от чего мне тебя спасать? От "горячего британца"?

Нет, серьезно, чувак, ВСЕЛЕННАЯ ДАЛА ТЕБЕ ШАНС. Надеюсь, ты не специально дверь сломал, пикап-мастер.

Судя по всему, вы уже удалились в спальню.

Ладно, приду я, приду. Не убивай меня. Я хороший. Я, может быть, дам вам понежиться пару часов, прежде чем делать вид, что я разбираюсь в поломанных дверях.

Сэм моргает, перечитывает, вникает и чувствует прилив странных чувств. Рядом с ним опять начиняет возиться Макс, приподнимая голову и пару раз проезжаясь носом по его рубашке в попытке унять зуд на кончике, после бессознательно, казалось бы, всё же почесывая его указательным пальцем. Сэм хмыкает и издает ещё несколько неопределенно громких вздохов, и на этот раз он точно может сказать, что блондинистое чудо с отросшими корнями не спит, а только пытается.

— К чёрту, — бормочет чудо и начинает плавно перекатываться через Сэма к полу, от чего тот в который раз поражается его бесцеремонности и охает, ощущая на себе сплошные конечности и сохранившееся после сна тепло тела мужчины.

— Ты всегда так встаешь? — спросил Барнетт, когда, грохнувшись на пол, но сразу же поднявшись и подтянув достаточно свободные штаны повыше, Макс направился к чайнику, на автомате открывая шкаф и доставая одну кружку. Немного зависнув, он открывает его ещё раз, чтобы достать вторую.

— Мм? Прости, единственный шанс увидеть меня тормознутым — это застать сонным.

Сэм в ответ на это коротко мычит, садится, ощущая, как все позвонки прошибает томительный холодок и, потерев виски, опять заглядывает в телефон, раздумывая над ситуацией. Хочется посмеяться. Но ещё голову разрывают мысли о том, что Брэди, возможно, совсем не шутит, и что стоит спросить это у Макса. И получить ответ. Отрицательный? Положительный? Ох.

Сэм решает начать с юмора. Показательно долго вчитывается в сообщения, потрескивает ещё не прорезавшимся утренним голосом пару смешков и только спустя несколько долей секунд, будто игнорируемых Максом, решает заговорить:
— Это я-то горячий британец?

Макс, до этого с головой увлечённый содержимым прозрачного контейнера с каким-то салатом из холодильника, роняет что-то достаточно громко, а затем стукается затылком о морозильную камеру и выныривает с лицом, полным удивления.

Макс быстро направляется к нему, и Сэм с усмешкой протягивает ему его телефон, шокированный тем, что пока тот ничего не прокомментировал. Неужели такое возможно? Неужели только сонный Лэндис может так долго молчать?

Как только мужчина внимательно утыкается в смартфон, Сэм видит, наконец, как тот окончательно просыпается. Его мысль сразу летит дальше, чем позволила бы себе мысль другого человека, его мимика тут же оживает, а пальцы моментально начинают что-то строчить.

— Вот ебанько, — искренне и слишком увлеченно полустонет-полувизжит Макс, и Сэм почему-то уверен, что именно это он и написал Брэди. Лицо Лэндиса начинает терять утреннюю бледность, а пальцы тянутся ко рту. Сэм отчетливо чувствует каждый его жест, хотя их трудно проследить от начала до конца, но указательный палец замалчивающе ложится на ямочку над его верхней губой, а взгляд слишком быстро и слишком судорожно обращается на него всего на одну секунду, затем снова возвращая всё внимание экрану.

— Воу, — на выдохе шепчет Сэм. — Правда думаешь, что я горячий?

Ему нравится возможность того, что конкретно этот мужчина так о нём думает. Он смотрит на Макса, ожидая, когда тот смело посмотрит на него в ответ, и это происходит, как, собственно, он и ожидал. Макс всегда смотрит в глаза, не боится контактировать, он не страшится последствий до тех пор, пока они его не настигнут, и это — очень горячее, по мнению Сэма, качество.

— Мм… Да? — отвечает Лэндис, пожимая плечами и делая забавную гримасу. — В смысле, какой нормальный человек скажет, что ты не конфетка? — Сэм и Макс одновременно думают о том, что это не самая лучшая отговорка. Поэтому мужчина пробует ещё раз. — В смысле, ты гребаный гений в своем деле, чуткий, отзывчивый, тактильный, неравнодушный и очень, очень сексуальный. Конечно я считаю, что ты горяч. Чертовски.

Сэм всегда очень близко принимает комплименты и вообще любые комментарии в свою сторону. Поэтому ему вдруг стало сложно сориентироваться в собственных чувствах.

— Я — гений? Это больше про тебя, если уж на то пошло, — желание ответить включается скорее как защитный механизм. Но не только потому, что Макс только что вылил на него ушат теплых, даже будоражащих слов: было бы глупо не согласиться с тем, что Макс ему дико, дико нравится. И он определенно тоже считает его горячим. Очень непривычным, да, но от этого не менее возбуждающим.

— Замолчи, я всего лишь…

— Нет, теперь моя очередь, — перебивает Сэм, поднимаясь и медленно, аккуратно прощупывая атмосферу, движется в сторону высокого, хоть и в данный момент ссутулившегося Макса, чьи напряжённые рельефные руки впились в столешницу по обе стороны. — Ты честный, просто — не до грубости, — а до отсутствия фальшивости, — глаза Сэма чуть прикрываются, когда он начинает перечислять, ему действительно нравятся многие качества Лэндиса. — У тебя бездонное, буквально, воображение, устойчивые жизненные позиции, способность к гибкой коммуникации, — Сэм не уверен, что такие комплименты обычно уместны, но Максу они, кажется, по нраву: пальцы ещё сильнее обхватили выкрашенное в серо-белый мрамор дерево, по краю которого моргали огоньки, коими квартира сценариста увешана от плинтусов до потолка. — Так что ты тоже. Горяч, я имею в виду, — Макс следит за спутанными и размытыми движениями его рук, а затем в открытую, с чуть приоткрытым ртом, смотрит Сэму в глаза. — Чертовски.

— Я вроде как не знаю, что сказать, — отвечает мужчина честно. Сэм хоть и удивлен, но согласен. Раздается недолгая вибрация, и Сэм успевает подойти чуть ближе, когда Макс разворачивает его экраном к Сэму, чтобы тому было удобно читать. Пройдясь взглядом по тексту, он поднимает на него глаза, обнаруживая прикушенную нижнюю губу и достаточно требовательный взгляд. Контекст сообщений не выбивает из колеи, конечно, но подталкивает уже сформированные ощущения к краю. Макс пожимает плечами и вопросительно изгибает брови, всем своим телом показывая уверенность, немного несдержанную и судорожную, но уверенность. Уверенность в том, что им есть место.

— Почему бы и нет? — озвучивает он то, о чем говорило его тело и без слов. Сэм хмыкает и улыбается, даже немного смущённо, отчего правая бровь Лэндиса взмывает ещё выше, а лицо чуть наклоняется вперёд.

— Почему бы и нет, — вторит Сэм, и Макс откладывает телефон обратно на столешницу, двигаясь чуть вперёд: он тонкими пальцами с обеих сторон легко, почти невесомо притягивает Сэма к себе за бёдра, мягко сталкиваясь и едва прижимаясь, хотя ему, несомненно, хочется ещё ближе. А затем наклоняется и целует. И Сэм готов поспорить, что с такой жадностью он давно ни с кем уже не целовался: он тянет Лэндиса за длинные волосы чуть вниз из-за разницы в росте, ероша короткий висок и перебирая длинные пряди на макушке другой рукой, кусается, слышит в ответ низко-высокие стоны, чувствует кожей, высвобожденной от заправленной в джинсы рубашки, горячие ловкие пальцы, крепко и жадно притягивающие, обхватывающие.

Телефон в очередной раз вибрирует, но им уже всё равно. Сэм оказывается усажен на деревянную поверхность, и теперь ему не нужно запрокидывать голову, он руками проходится по выступающей из-под майки ключице, дрожащими пальцами поднимаясь выше, очерчивая подбородок чувствительными кончиками, убирает волосы, в это время языком толкаясь в горячий рот, уверенно отвечающий с невероятной отдачей, рвением, эмоциональностью, и хныкает, вбирая в себя сверкающую электричеством энергию, исходящую от Макса, чья кожа кажется такой горячей, такой подходяще близкой, на расстоянии миллиметра, будто ближе — и уже молекулы не делятся, не заходят друг за друга, хотя хочется, отчаянно хочется в одно мгновение перемешаться атомами.

ТЫ ЕБАНЬКО. ОН ЭТО ПРОЧИТАЛ

САМ ЕБАНЬКО. ШЕСТЬ УТРА, КАКОГО ХРЕНА?

Стой. Прочитал? Ты еще и жалуешься. Самое время вам как следует пообжиматься.

Чтобы потом не выл. Я надеюсь, вы это делаете. Наконец-то. Я, пожалуй, приеду через часа три. Четыре.