Автор: Bakaman
Фандом: Холистическое детективное агентство Дирка Джентли
Категория: слеш
Рейтинг: PG-13
Жанр: hurt/comfort, пропущенная сцена, романтика
Герои/Пейринг: Тодд/Дирк
Описание: Тодд забирает Дирка из больницы.
Предупреждения: ООС и чрезмерно сентиментальный автор.
Комментарии автора: Написано по заявке для Тайного Купидона: Мир глазами Тодда до появления Дирка и после. Коротко - серость/взрыв, апатия/взрыв, самоуничижение/принятие себя. Или взрыв
читать дальше
Тодд почувствовал, как трещины под его ногами пошли еще до появления в его жизни Дирка Джентли. Он сам разрушил свой мир, тем, что не делал ничего для его укрепления. Мир, построенный на лжи, неустойчивый фундамент которого треснул, словно старая чашка, и превратился в труху, не имел право на существование.
И когда Бротцман пришел в сознание, обнаружив себя лежащим на диване ровно посреди руин того, что когда-то считал своим имуществом, он почувствовал странное облегчение. Теперь, когда внутренний хаос и неопределенность перестали его волновать, внешний беспорядок казался ему самой меньшей из возможных проблем. Внутри зрело ощущение некой определенности, будто он наконец-то смог отыскать ту необходимую точку опоры: и тогда он понял, что это всё как-то связано с Дирком.
«Боже, как здесь ярко» – сорванные жалюзи валялись на полу, и Тодд упрямо щурился, глядя на солнечный свет, проникающий в его окно.
В то самое окно, в которое влез Дирк в самый первый день их знакомства.
– Как он? – спросил он тогда у Аманды
– Неважно, но жить будет, – от сердца сразу отлегло.
Живой, боже, главное, что живой.
Когда Аманда ушла, махнув ему на прощание средним пальцем, Тодд еще долго сидел в пустой квартире, размышляя о том, что до появления на горизонте Дирка его жизнь в основном была серой и унылой, похожей на один долгий пасмурный день, которому нет конца. И от осознания того, что чертова петля, это отражение всех ошибок прошлого, ответственность за которые всегда лежала только на нем, Тодду захотелось рассмеяться. Упасть на пол и очень громко рассмеяться. Неужели все позади?
Да. Они замкнули петлю и разгадали загадку. А еще они спасли чью-то жизнь.
– И это уже немало, правда? – в голове звучит голос Аманды, которая ушла, наглухо закрыв за собой дверь в прошлое. Она поставила точку, намекнув брату, что ему тоже пора двигаться дальше. И первый шаг, который он должен сделать на этом нелегком пути – это простить самого себя. И как только он делает это, необходимость прощать Дирка исчезает сама собой: он больше не чувствует обиды, только острую необходимость наладить их связь.
– Я должен все исправить, – бормочет Тодд, отыскивая в списке контактов номер Фары.
Узнав от неё адрес больницы, в которую увезли Дирка, Тодд быстро принимает душ и переодевается в чистую одежду. Закидывая в рюкзак вещи, которые, возможно, пригодятся ему на первое время, Тодд находит в шкафу последний экземпляр футболки Мексиканских Похорон и улыбается краешком губ – идея зайти к Дирку домой и забрать последнюю из его уцелевших курток приходит следом и кажется ему особенно удачной.
«О чем ты, Тодд, они же подарили мне куртку» – Аманда уехала с Роуди, но не перестала быть его сестрой, и Тодд обещает себе сохранить всё хорошее, что у них было. Потому что теперь, когда он собирается начать свою жизнь с чистого листа, только это имеет значение.
***
Дрожащей рукой Тодд расписывается в регистрационном журнале посещений и, удобнее перехватив врезавшуюся в плечо лямку от рюкзака, идет в сторону лифта. Зайдя в кабину, он нажимает на четвертый этаж и делает несколько глубоких вдохов и выдохов. Все будет нормально, повторяет про себя Тодд, когда выходит из лифта. Погруженный в собственные мысли он совсем не замечает вышедшего ему навстречу человека, отчего едва не сбивает того с ног.
– Извините, – Тодд поднимает глаза и видит перед собой уже немолодого, но осанистого мужчину в черном костюме.
– Ничего страшного. Ты должно быть Тодд Бротцман? – усмехается он в густые и аккуратно постриженные усы. Тодд смотрит на него широко раскрытыми глазами и уже открывает рот, чтобы спросить, откуда тот обладает подобными сведениями, как в этот самый момент незнакомец ловко обходит его и, зайдя в лифт, понимающе улыбается Бротцману. - Он будет рад тебя видеть.
Двери лифта закрываются, и Тодд снова остается совершенно один. Стоя посреди пустого больничного коридора, он в некотором недоумении почёсывает затылок, но затем пожимает плечами и отправляется на поиски нужной палаты.
Палата с именной табличкой находится в самом конце коридора, Тодд осторожно давит на дверную ручку и, открыв дверь, немедленно жмурится: обилие утреннего света в сочетании с белым цветом стен и мебели ослепляет. Привыкнув, глаза тут же выхватывают знакомый силуэт: больничная койка стоит в самом центре палаты и на ней укрытый тонким больничным одеялом лежит Дирк. Тодд подходит к нему, порывисто и быстро, в один миг преодолевая разделяющее их расстояние. Он хватается за край постели и, сжимая в руках покрывало, особенно остро чувствует, как сердце в его груди вначале сжалось, пропуская пару ударов, а затем вновь, набрав прежние обороты, заколотилось с бешеной скоростью. Ему столько всего нужно сказать: он хочет позвать Дирка, обозначив свое присутствие, но глядя на расслабленное во сне лицо детектива, на то, как мягко и спокойно вздымается его грудь, Тодд решает еще немного подождать.
***
– Наверное, я всё еще сплю, – Тодд едва не подпрыгивает на месте. Он срывается с кресла, которое он придвинул к постели Дирка почти вплотную и, всё ещё держа в руке пластиковую баночку с недоеденным пудингом, улыбается широко и весело.
– Дирк, слава богу! Ты пришел в себя. Ну как ты?
– Нормально. Врачи говорят, что меня уже можно выписывать, но судя по галлюцинациям, которые я ловлю наяву, эти ребята ни черта не смыслят в реабилитационном периоде, – Тодда радует, что речь Дирка, несмотря на некоторую заторможенность (наверное, просто ещё не до конца проснулся), звучит довольно чётко и внятно.
– Какие галлюцинации, Дирк, ты о чём?
– Очень яркие и правдоподобные. Ты мне снился, а когда я проснулся и увидел тебя здесь, поедающего мой пудинг, подумал, что это как в том фильме про сны в чужих снах... там ещё люди по потолку бегали, как он там назывался?
– Начало?
– Да, наверное, но это неважно. Всё равно я не планировал запоминать. Так вот, о чем я, ты съел мой пудинг, – Дирк косится на металлический поднос с уже окончательно остывшим обедом. – Лучше бы ты съел морковное пюре, я его просто ненавижу.
– Прости за пудинг. Я здесь вроде как с самого утра, так что успел немного проголодаться, но если хочешь, я могу сходить до автомата со снеками, может, так я докажу, что я не галлюцинация, – Тодд берёт Дирка за руку и, сжав его ладонь в своей, улыбается, глядя в его удивленно распахнутые глаза. – Хочешь натс, кит-кат, сникерс?
– Это не сон! – Дирк резко поднимается, но в ту же секунду болезненно морщится, хватаясь за раненое плечо.
– Осторожнее, – Тодд отпускает его руку и поддается вперед, подкладывая под его спину подушку и помогая ему присесть. – Как твое плечо?
– Ещё болит, если честно. Это не сон, – повторяет Дирк. – Ты пришел, ты действительно здесь, но почему? Я не понимаю...
– Я здесь, потому что я твой друг, – лицо Дирка как-то резко меняется, он открывает рот, чтобы что-то ответить, но вместо слов из его горла вылетает лишь одинокий неверящий вздох. Тодд сразу понимает, какие чувства сейчас переполняют его друга, ему самому невероятно тяжело держать лицо, поэтому Тодд решает прийти на подмогу и без лишних промедлений меняет тему разговора. – Твой лечащий врач сказал мне, что ты уже готов к выписке, так что я приехал забрать тебя, но, похоже, ты еще слаб и, возможно, нуждаешься...
– Я нуждаюсь в нормальной еде и в новой куртке – в остальном я в полном порядке. Почему ты сразу меня не разбудил?
– Ну ты так сладко спал, – Тодд пожимает плечами. – Не хотелось тебя тревожить.
– На самом деле я притворялся, – Дирк тянется к подносу с едой, берёт в руки засохший кекс и с небывалым азартом принимается выковыривать из него изюм (о, его он тоже ненавидит). Глядя на увлечённого этим занятием детектива, Тодд пару раз тихонько покашливает, чтобы напомнить ему о своем присутствии. Дирк поднимает на него глаза и тут же поясняет. – До тебя сюда заходил полковник Риггинс, а я как-то не был настроен вести с ним долгие ностальгические беседы, так что я просто решил притвориться, что сплю, ну, знаешь, все эти дыхательные техники ниндзя, короче, видимо я слишком хорошо вошёл в роль спящего красавца и действительно уснул.
Под конец этого крайне увлекательного рассказа Тодд не без удовольствия замечает, как щеки Дирка слегка порозовели, придавая всему лицу здоровый и жизнерадостный вид.
– Ладно, ниндзя, если ты правда уже пришел в себя, значит мы ещё успеем на встречу с Фарой.
– С Фарой?
– Ага, она хотела что-то с нами обсудить, – Тодд лезет в рюкзак и достает оттуда жёлтую куртку Дирка. – Вот держи. И ещё...
Тодд вынимает со дна рюкзака футболку Мексиканских Похорон и протягивает её Дирку. Тот прикладывает футболку к своей груди – разглядев кривую надпись, его глаза моментально увлажняются. Он снова хочет что-то сказать, поблагодарить Тодда за этот неожиданный и приятный подарок, но он так растроган, что не может выдавить из себя ничего более менее внятного.
– Смотри, не поймай в ней ещё пару пуль, их чертовски мало осталось, – Тодд решает разрядить неловкое молчание шуткой.
– Ну ладно, давай я помогу тебе переодеться, – Тодд тянет завязки на плечах, больничный халат съезжает до пупка и обнажает туго перебинтованную грудь. Чтобы лишний раз не беспокоить подбитое плечо, Тодд натягивает футболку сначала на руки и лишь затем, помогая Дирку занырнуть в узкую горловину, подтягивает ворот.
– Ну, как я выгляжу? – уже выходя из больницы, Дирк поправляет воротник куртки и делает своё фирменное движение бровями.
– Выглядишь отлично, – Тодд улыбается и не в силах удержаться проводит рукой по груди Дирка, будто пытается разгладить невидимые складки на одежде, но выдаёт себя, когда его ладонь спускается ниже и на несколько секунд замирает на животе. Дирк смотрит на него, слегка склонив голову, с нескрываемым интересом ожидая от Тодда следующего шага в свою сторону.
– Ребят, вас подвезти? – рядом с ними тормозит желтая машина такси, за рулям девушка примерно их возраста. Она улыбается и подмигивает Тодду, когда он называет ей адрес и очень галантно открывает перед Дирком заднюю дверцу, пропуская его сесть первым.
– Поедем в кафе и закажем тебе что-нибудь вкусное?
– И не такое больнично-морковное?
– Все, что захочешь. Сегодня я тебя угощаю, – Дирк улыбается Тодду и опускает стекло, запуская в салон свежий апрельский воздух. Девушка за рулем включает что-то ультра-романтичное на своей магнитоле:
We are both young, hot-blooded people
We don't wanna die alone
Two become one, it could be lethal
Sleeping with a friend
Тодд запрокидывает назад голову, когда вслушивается в слова песни, а затем смеется в голос – Вселенная, что за намёки?
Ехать ещё немало, но как же это хорошо, думает Тодд, что Фара выбрала место встречи у самого чёрта на рогах. Тодд радуется каждой минуте, проведенной наедине с Дирком; он разрешает ему ненадолго высунуться в окно, украдкой наблюдая, как солнечные блики отскакивают от проносящихся мимо витрин и пробегают по его лицу, путаются в волосах и заставляют его друга довольно сощуриться, собирая вокруг глаз согревающие лучистые морщинки.
Когда песня заканчивается, Дирк разворачивается к Тодду и очень долго смотрит ему в глаза. На очередном повороте их колени соприкасаются, и Тодд берёт Дирка за руку. Он очень хочет сказать ему, как сильно он рад, что Дирк сейчас рядом, что он жив и здоров (более менее), что, в конце концов, они есть друг у друга – и это самое главное. Тодд так много хочет сказать – на языке вертятся сотни замусоленных слов из всех фильмов и песен, которые он когда-либо видел или слышал… Но это чужие слова – не его. А он просто хочет, чтобы Дирк узнал – он самый счастливый и влюблённый идиот на всём белом свете! И что во всех бескрайних просторах Вселенной, такой большой и одинокой, постоянно расширяющейся и отдаляющей друг от друга гигантские космические объекты, где-то там есть далекие звезды, которые ежедневно взрываются и гаснут; и что во всём этом ужасающе гигантском, безбрежном и бесконечном хаосе нет ни одного настолько подходящего ему человека, такого прекрасного и замечательного, такого, как Дирк Джентли.
После рекламы по радио начинает играть новая песня, но Тодд уже не вслушивается в слова, потому что Дирк придвигается к нему плотнее и, уткнувшись в его шею, шепчет:
– Этот мир так печален и зыбок, Тодд... но, когда ты рядом, я чувствую себя самым счастливым человеком на свете, – Тодду кажется, что Дирк просто вытащил эти слова из его головы, устроив Тодду очередное несанкционированное проникновение в его мысли. А ещё в его сердце и в душу.
Он ещё крепче сжимает руку Дирка в своей. Впервые в жизни всё кажется ему таким правильным. Таким устойчивым и надежным. Тодд не знает, что ответить. Нужны ли вообще какие-то слова, когда Дирк так нежно и тепло дышит ему в шею, проводит носом по линии челюсти и целует его небритую щёку – вряд ли.
Всё вокруг взрывается ослепительно яркими и волшебными красками, когда Тодд наклоняется к Дирку и, прикрыв глаза, просто целует его в ответ. И это так здорово – чувствовать его дыхание на своих губах. Просто быть рядом.