Автор: Марьяна В. Эванс
Бета: Bakaman
Название: Только Тодду не говори!
Цикл: Холистические лоскутки
Основные персонажи: Дирк Джентли, Тодд Бротцман
Рейтинг: PG-13
Жанры: Флафф, Повседневность, Эксперимент, Дружба
Предупреждения: слэш
Размер: 1 087 слова
Посвящение:
Холистической секте
мистеру Сэмюэлю Барнетту
и тебе, если будешь с Дирком до самого конца.
Примечание автора: Написано под влиянием размышлений о нетрезвом Дирке вследствие употребления некоторого количества глинтвейна. ООС ужасный, но сегодня — я так хочу.
читать дальшеТодд вздрогнул. В его небольшой квартирке в Риджли было всякое: бесконечный бардак одинокого мужчины и идеальный этого-не-видно-значит-этого-нет порядок к редким визитам сестры. Мешанина обломков и сорванный с петель замок после визита Роуди, и даже одна розовая стена! Этого Тодд предпочитал не вспоминать.
Глухой стук из гостиной раздался ещё раз — что-то упало, и явно что-то тяжёлое.
«Неужели Дирк вернулся со своего расследования злым и громит квартиру? Да бред. Не может быть!» — размышляя, Тодд надел тапочки и на всякий случай взял ближайший тяжелый предмет. Пока он пытался уснуть, Дирк незаметно и тихо — смеясь над концепцией этих слов в ярко-жёлтой куртке и напевая «Iʼm a barbie-girl» — отправился выслеживать их нового подозреваемого.
Тодд аккуратно высунулся из-за двери и обомлел. Входная дверь была заперта. На полу около неё сидел Дирк, и голова его неустанно клонилась куда-то вбок. Тодд бросил своё оружие для самозащиты и подбежал к другу:
— Дирк, Дирк! Ты слышишь меня? Ты ранен? Что с тобой, Дирк?!
Дирк немного приподнял голову и, смерив Тодда мутным взглядом, с невыразимым доверием очень пьяного человека к ближнему своему проговорил:
— Тсссс! Только не выдавай меня Тодду!
Тодд не знал, смеяться ему или плакать. Густой, пряный запах пива сшибал с ног. Галстук Дирка был сбит набок и почти развязан, рубашка расстегнута на пару пуговиц и, судя по всему, залита алкоголем.
— Ты где этого Мастерса выслеживал, горе моё? По всем барам района?
Дирк будто не слышал. Попытавшись снова сфокусировать взгляд на собеседнике — безуспешно — он пробормотал:
— Только не выдавай меня… Тодду! Он расстроится… и рассердится. Я не хочу, чтобы он видел меня таким. Я хочу всегда быть для него самым лучшим! Он такой добрый и хороший, и главное — абсолютно нормальный. И он мой единственный друг! А если я расскажу ему, он выгонит меня и никогда больше не заговорит со мной…
Тодд решил, что у него галлюцинация. Что он спит и видит сон, в котором его вечно разумный и просветлённый Вселенной друг говорит ему комплименты и не может нормально соображать.
Тут в ворот футболки Тодда судорожно впились пальцы, и его притянули прямо к сверкающим глазам, обдав парами алкоголя:
— Ты обещаешь не говорить Тодду? Я… люблю его, но не хочу разрушать нашу дружбу, потому что знаю — он никогда мне не ответит.
Тодд шокированно выпрямился, сбрасывая руки Дирка. Тот, неловко ими взмахнув, начал заваливаться набок, задушенно всхлипнув.
У Тодда было чувство, что его со всей силы ударили по голове. Потому что НЕ МОЖЕТ. ЭТОГО. БЫТЬ. Это же Дирк. Как Тодд может заинтересовать… Дирка? Красивого, умного и пусть неосознанно, но безмерно сексуального?
От этих размышлений его отвлек тихий всхлип. Дирк, свернувшись калачиком, собирался не то плакать, не то спать. Прямо здесь, на коврике. Такого не должно было случиться. Тодд улыбнулся и аккуратно обхватил друга подмышками.
— Вставай, романтик. Да уж, выбрал ты время для пьяных истерик… Давай, левой-правой. Тут недалеко.
Тодд прикинул варианты: ванная подождёт; диван — после такого? — ну уж нет! И потащил Дирка в спальню.
Дирк висел на Тодде целиком, спасибо, хоть ногами двигал — как-никак был выше и тяжелее — но с каждым шагом он всё больше наваливался на Тодда. Последние метры были пройдены с трудом, но вот, дойдя до кровати, Дирк чему-то очень обрадовался, с удовлетворенным вздохом вцепился в Тодда и уронил их обоих на кровать.
Тодд поёрзал и понял, что спать сегодня, кажется, он будет в крепких объятиях. Дирк сонно пробормотал: «Моё!» — и подгреб Тодда ещё ближе, утыкаясь ему в плечо носом и закидывая сверху ногу. Тодд чуть повернулся, устраиваясь поудобнее в удушающих объятиях и, пробормотав что-то про любвеобильных осьминогов, заснул.
А потом настало утро.
Тодд просыпался медленно, нехотя выплывая из мягкого, наполненного неположенными тридцатилетнему мужику единорогами сновидения. Он всегда мёрз по ночам — наследственность, сосуды, парарибулит — но сейчас было жарко, как на ярком солнце: Дирк за ночь так и не расцепил объятий. Тодд аккуратно пошевелился и пополз наружу, но обнимающие его руки судорожно сжались, а в макушку уперся нос. Послышалось настороженное сопение. Тодд закатил глаза: зов природы ощущался всё отчетливее, а сопящий в затылок нос намекал, что объяснения вряд ли удастся отложить. Выход был один — надо было делать всё быстро и аккуратно. Тодд мягко провёл по стиснутым у него на талии рукам.
— Дирк, вставай. Сейчас мы оба сходим в душ — а за завтраком поговорим.
— Но…
— Ты весь в пиве. А потом мы спали вместе. Мы воняем, Дирк. Как в лучшие годы рок-концертов.
Руки нехотя разжались. Тодд повернулся и мягко провёл по щеке Дирка — тот усиленно прятал глаза.
— Пойдём.
***
Тодд дожаривал омлет на двоих, когда из душа появился Дирк в свежей рубашке и с влажными волосами. Тодд поморщился, глядя, как крупные капли падают с волос на рубашку и кухонный стол, и накинул Дирку на голову кухонное полотенце. С радостью воспользовавшись поводом не смотреть на Тодда, Дирк закутался в полотенце и начал вяло двигать им по волосам, создавая видимость активных действий. Тодд посмотрел на это представление и, разложив омлет по тарелкам и сгрузив их на стол, перехватил инициативу. Плавно проведя ладонями по рукам Дирка, Тодд начал массировать его голову сквозь полотенце, собирая воду. Потом стянул полотенце и, забросив его на плечо, стал поглаживать Дирка, пропуская пряди сквозь пальцы. Дирк боялся пошевелиться — руки Тодда несли блаженство. Наконец, он не выдержал и слабо застонал, откинув голову назад. Тодд посмотрел ему в глаза снизу вверх и тихо сказал:
— Омлет остывает, — и, обойдя стол, сел и начал есть.
Дирк находился в одном из нелюбимых своих амплуа, в котором, правда, частенько застревал — он абсолютно не понимал, что происходит. Поэтому взял вилку и последовал примеру Тодда.
— Воды? Чаю?
— Нет, спасибо, Тодд.
— Тогда просто приятного аппетита.
Когда тарелки опустели, Дирк поставил их друг на друга и отнёс в мойку. Включил воду. И замер. Сзади его обвили руки, к спине прижалось горячее тело, а чужой нос уткнулся куда-то в основание шеи.
— И зачем была эта комедия?
Дирк поежился. Ситуация начинала принимать нехороший оборот.
— Какая комедия?
— Про пьянство. У тебя может быть отличный метаболизм, но так упиться, а наутро есть омлет и совсем не хотеть пить? Элементарно, Ватсон — вы были пьяны куда меньше, чем хотели показать.
Дирк выключил воду и опустил голову. Сжал и разжал кулаки и, наконец, выдавил:
— Просто так было правильнее. Я странный и ничего не понимаю в отношениях, но я хочу их с тобой. А если бы ты был против, то я бы сделал вид, что ничего не помню, а ты — что не заметил вчерашнего вечера — и мы дружили бы дальше.
— Ох, Дирк, — Тодд положил руки на предплечья Дирка и аккуратно повернул того к себе лицом. Дирк всё ещё упорно отводил взгляд. Тогда Тодд фыркнул, положил ладони Дирку на щёки и медленно потянул вниз.
— Ну что ты глупый-то такой, а? И где твоя интуиция, когда она так нужна… Иди сюда, горе моё.
И коснулся губ Дирка нежным поцелуем.
Всем - До завтра!